Дорогу осилит идущий...
Джокер
Таких, как я всегда кроят, всегда корнают лобзиком под шаблон,
Таких как я, как с кожи язв, всегда сдирают сразу в металлолом
А не в утиль, ведь сдать туда - дать право, шанс на твое потом.
Но иногда, над этой раной, там, где был дар,
Встает надежда радугой над котлом.
Что может, там, среди бунтующих в масках слепых сирот
Найдется тот. Найдется та. Найдется кто-нибудь, кто поймет.
Я не хотел. Я до последнего сопротивлялся и убегал,
Я был как тень, как целлофан, я был не я лишь бы не напугать.
Но дикий взгляд мира полон ужаса, перерезан радугой как струной,
А мне не взять, мне просто не взять у безумия выходной -
И только гнев лепит нас - умней, гасит жалость, как волнорез,
Обледенев, сойдя с ума, я спасаю мир, у Пандоры отняв ларец,
От доброты, от нерастраченных ими слез я спасаю их,
И от себя. Ну кто же знал, что так больно - не ненавидеть
И не хотеть в темноте, про себя, тайком никого убить.
Таких, как я всегда кроят, всегда корнают лобзиком под шаблон,
Таких как я, как с кожи язв, всегда сдирают сразу в металлолом
А не в утиль, ведь сдать туда - дать право, шанс на твое потом.
Но иногда, над этой раной, там, где был дар,
Встает надежда радугой над котлом.
Что может, там, среди бунтующих в масках слепых сирот
Найдется тот. Найдется та. Найдется кто-нибудь, кто поймет.
Я не хотел. Я до последнего сопротивлялся и убегал,
Я был как тень, как целлофан, я был не я лишь бы не напугать.
Но дикий взгляд мира полон ужаса, перерезан радугой как струной,
А мне не взять, мне просто не взять у безумия выходной -
И только гнев лепит нас - умней, гасит жалость, как волнорез,
Обледенев, сойдя с ума, я спасаю мир, у Пандоры отняв ларец,
От доброты, от нерастраченных ими слез я спасаю их,
И от себя. Ну кто же знал, что так больно - не ненавидеть
И не хотеть в темноте, про себя, тайком никого убить.