Мораль - для большинства это система обеспечения собственной правоты.
Роберт Музиль
Политика - это общественная мораль, мораль - это личная политика.
Габриэль де Мабли
Роберт Музиль
Политика - это общественная мораль, мораль - это личная политика.
Габриэль де Мабли
Друзья, как хотите, но не могу я это не прокомментировать здесь.
Моя френдлента пестрит вот этой ссылкой. Перепост к себе делать не буду, ибо там кошмар. Кратко – по ссылке цитаты из курса лекций «Сексуальная криминология», оправдывающие педофилов. Необычен не сам текст (такого в сети навалом), а имя и регалии автора. Автор сиих сентенций – отнюдь не толстый тролль, а профессор Г.Б. Дерягин, занимающихся преподаванием у полицейских – майоров и подполковников на заочке. Многие жители @дневников подумали, что ссылка – фейк, более того, они даже не поленились отсканировать чуть не всю ту книжку дабы убедиться в этом. А я вот как-то сразу поверила в правдивость.
Небольшой комментарий (осторожно! Морализаторство!)Итак, что мне хотелось сказать по данному поводу.
Помните, Веллер сравнил «работу» морали в обществе с принципом домино: тронь что-то одно – сразу посыплется все остальное. Все знают, что такое цепная ядерная реакция – это когда конкретная реакция запускает последовательность новых единичных реакций, каждая из которых инициируется нейтронами, возникшими как продукт реакции на предыдущем шаге последовательности. По сути, здесь то же самое, только не так грубо.
Если чуть тоньше, человеческая мораль работает по принципу эскалатора. Представьте себе обычный замерший в неподвижности эскалатор в метро. Вы стоите наверху и наблюдаете серую верхнюю ступеньку и «что-то под ней». Обычно таких ступеньки в «моральном эскалаторе» три. На первой – общепринятые нормы благовоспитанности, адекватного поведения в данном обществе. То, что разрешено и одобряемо.
Правила приличия: этикет, форма одежды, список подобающих тем для обсуждения в обществе. При этом сами нормы могут быть совершенно любыми – на Викторианской леди Мэри из сериала про Шерлока Холмса и Покахонтас совершенно разное количество одежды, однако обе они – скромные девушки для своего времени и своей страны.
На второй ступеньке – то, что скрыто, замалчивается (либо обсуждается только кулуарно), считается «неприличной темой». Это – «запретное», но в то же время все знают, что это есть и без этого никуда. Например, в 18 веке ведь тоже знали про суть отношений между полами, но открыто на каком-нибудь балу это не обсуждалось.
И, наконец, на третьей, самой нижней ступени, располагаются табу. «Ужас, ужас!», о котором нельзя даже думать, да никто и не думает в принципе, исключая единичные случаи.
И вот, представьте, что кто-то нажал кнопку, и эскалатор пришел в движение. Первая ступенька исчезла (норму отменили, упразднили и др.), вторая заняла место первой. Ergo, третья – место второй. А что же стало с третьей? А вот это как раз самое интересное. Она просто исчезает? Если бы... Эскалатор в движении бежит и не кончается - в общем, машина до крайности логичная. Как сказал Анатоль Франс, «Когда над кораблями не властвует кормило, под ними властвуют подводные скалы». Стопроцентное попадание в истину, на мой взгляд.
Пусто не бывает не только свято место, но и место «на последней парте». Итак, какой-либо «ужас-ужас!» (например, педофилия) перестал быть табу, а превратился в явление, о котором «все знают, что оно есть и оно в принципе обыденно». В таком случае пустота просто… заполняется другим табу, более страшным. Которое в свою очередь тоже лезет наверх, если кто-то не догадается обратно нажать на кнопку.
Человек так устроен – запретный плод привлекателен для него не только потому, что запретен, но и потому что в самом это плоде есть некая приятность, которую только усиливает запрет. Наркотики запрещены, но в то же время от них бывает кайф. Если их легализуют – вряд ли все в одночасье решат: раз нет запрета, это совсем не интересно, и количество «новообращенных» наркоманов резко упадет до нуля. Скорее наоборот, те, кто давно хотел попробовать, но боялся ловить дилеров по грязным подъездам, или опасался стать добычей полицейских – ринуться в аптеки вкусить уже легальный продукт. Иными словами запрет – не «самоцель», в запретном плоде манит не только табу, но и сам плод.
Проверить эту мысль легко – один человек как-то предложил: повесьте рядом с помойной ямой плакат «Не лезь туда, запрещено!» и посмотрите, много ли найдется охотников до этого «запретного плода».
Запретный плод – это конфетка с тараканом, но все же конфетка, а не один голый рыжий усатый прусак без всякой «шоколадной глазури».
Однако, с другой стороны, человеку всегда нужен именно запретный плод, обладающий для него притягательностью. Если же остается одна лишь притягательность, а запрет снимается – человек не успокаивается, не угомоняется, а… просто идет на поиски нового запретного плода, который ему будет более сладок, т.к. усиливается запретом и непознанностью. Вот парень засматривается на девушку друга. Мучается, страдает, в итоге отбивает, но их отношения становятся ровными – нет прежней страсти-то. И не то чтобы ему девушка неприятна – она… милая. Не больше. А в первом нашем примере с гипотетической легализацией наркотиков наркоманов станет больше, и в то же время появится что-то еще, более убойное и пока нелегальное.
К чему я это все?.. К тому, что отправляя на свалку истории одну моральную концепцию, люди не «делают хорошо всем, кого эта мораль притесняла», а скорее будят новых чудовищ, которые до этого спали.
Иными словами, раз уже появился термин «педоистерия» ( по аналогии с гомофобией, которая, как всех уже просветили, безусловное зло и просто недостойна звания высокого Человека) - ждите людей с лозунгами «Каждому некрофилу – по лопате!» и т.д.
Вот, кстати замечание на полях… У либералов есть один тезис, который я никак не могу принять – «Все, что люди делают по своей доброй воле, не причиняя никому вреда – дОбро, хорошо и имеет право на жизнь». Хм… Почему личное желание избирается безапелляционным критерием добра и зла, даже в отношении конкретного человека?
По сути, что это такое – моя воля и мое желание? И где оно начинается?
Не руководят ли мной мои наследственность и воспитание, окружающая среда, комплексы, страхи? Помните, как у Льюиса: «Фактически то, что я с гордостью называю "самим собою", оказывается лишь пунктом пересечения всех последствий тех явлений, событий, случаев и процессов, которые не я начинал и не мне прекращать. Так называемые "мои желания" попросту навязаны мне физическими отправлениями моего организма, или мыслями других людей, или подсказаны дьяволом. Я плотно поел, крепко выпил и отлично выспался — вот истинный источник того минутного вожделения, которое я испытал к девушке, сидящей напротив меня в купе вагона, между тем я наивно приписываю его моему "тонкому вкусу и независимому, высоколичному решению". Пропаганда — вот истинный источник того, что я именую своими политическими убеждениями. В своем естественном состоянии я далеко не та личность, какой считаю себя. Больщую часть того, что я называю своим "я", можно объяснить какими-то внешними причинами».
И это на самом деле так.
Не подумайте, что я против личных желаний и т.д. Но одно дело – когда человек любит или не любит Гарри Поттера, когда он хочет или не хочет замуж за NN, когда у него лежит или не лежит душа к какой-то профессии, когда он хочет либо не хочет быть носителем конкретной религии, мировоззрения… И совсем другое дело – когда человек возжелал попросить другого человека убить себя, а потом съесть, что тот и осуществил, а армия поклонников толерантности скандирует: «И чего Вы привязались к дяде, какая тюрьма – у них же все по любви было!»
Ненормальные тоже все делают по свободной воле, так? А границы нормы кто определяет?.. См. второй эпиграф. Наверно, все помнят притчу о Короле, Королеве и источнике. И чем она закончилась.